РАССОРКА НА РОГАТИНУ

Найти сучок-двойняшку, начитать на него:
Не во имя Отца, не Сына и не Духа святого. Не аминь. Встану я, раба Божья, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из дверей не в двери, из ворот не в ворота - сквозь дыру огородную. Выйду я не в чистое поле, не в подвосточную сторону, посмотрю в подзакатную сторону. Под той ли подзакатной стороной течет смрадная река, по той ли смрадной реке плывет смердячий челн. В смердячем челне сидит Немал-человек - чертова рожа, змеиная кожа, сычьи глаза, волчья пасть, медвежий взгляд, образ звериный, а вздох змеиный. И как тот Немал-человек страшен и ужасен, горек и приторен, так же бы казался и страшен, и ужасен, горек и приторен раб Божий (имя) рабе Божией (имя) днем и ночью, утром и вечером, в полдень и заполдень, в полночь и заполночь, на ветхом месяце и на молодике, и на перекрое, и на всякое время и безвременье. Как бы зверь рыскучий в темном лесе, как змей ползучий в чистом поле, не могбы раб Божий (имя) с рабой Божией (имя) ни думы подумать, ни мысли помыслить, ни взгляд взглянуть, ни беседы побеседовать. Дрались бы и царапались, и на встречу бы не встречались, и на уме друг друга не держали всегда. Не во имя Отца, не Сына и не Духа святого. Не аминь.
Прочитав этот заговор, надо взять сучок-двойняшку, разломить надвое, одну часть сжечь, а другую закопать в землю с приговором: «Как двум этим часточкам не срастись и не сойтись, так бы рабе Божией (имя) с рабом Божиим (имя) не сходиться и не встречаться навечно.

И аутентичный вариант:
№ 73. Отговорить дѣвку отъ парня.
Не во имя, не Отца, не Сына и не Духа Святаго. Не аминь.
Встану я, раба Божія (имя рекъ), не благословясь, пойду, не перекрестясь, изъ дверей не въ двери, изъ воротъ не въ ворота, сквозь дыру огородную. Выйду я не въ чистое поле, не въ подвосточную сторону, посмотрю въ подзакатную сторону. Подъ той ли подзакатной стороной течетъ смородяная рѣка; по той ли смородяной рѣкѣ плыветъ смердячій челнъ, въ смердячемъ челнѣ сидитъ Немалъ-человѣкъ — чертова рожа, змѣиная кожа, сычьи глаза, волчья пасть, медвѣжій взглядъ, образъ звѣриный, а вздохъ змѣиный. И какъ этотъ Немалъ-человѣкъ страшенъ и ужастенъ, горекъ и приторенъ, — такъ же бы казался и страшенъ, и ужастенъ, и горекъ, и приторенъ рабъ Божій (имя рекъ) рабѣ Божіей (имя рекъ) днемъ и ночью, утромъ и вечеромъ, въ полдень и заполдень, въ полночь и заполночь, на ветхомъ мѣсяцѣ и на молодикѣ, и на перекроѣ; во всякое время и безвремя̀нье! Какъ бы звѣрь рыскучій въ темномъ лѣсѣ, какъ змѣй ползучій въ чистомъ полѣ. Не могъ бы рабъ Божій (имя рекъ) съ рабой Божіей (имя рекъ) ни думы подумать, ни мысли помыслить, ни взглядъ взглянуть, ни бесѣды побесѣдовать. Дрались бы и цапа̀лись, и въ глаза кидались, въ кровь царапались и навстрѣчу бы не встрѣчались, и на умѣ другъ друга не держали всегда, нынѣ и присно, и вовѣки вѣковъ. Аминь, аминь, аминь!.
Послѣ этого заговора взять сучекъ двойняшку, разломить надвое, одну часть сожечь, а другую закопать въ землю, съ приговоромъ:
Какъ двумъ этимъ часточкамъ не сростись и не сойтись, такъ же бы рабѣ Божіей (имя рекъ) съ рабомъ Божіимъ (имя рекъ) не сходиться и не встрѣчаться навѣчно. Виноградов